Он снял свое белье и прижался членом к моему животу. Больше не в состоянии ждать, я расставила ноги так широко, как смогла. Взяла его твердый член и направила его в свое жаждущее лоно. Я была не готова для его размера, поэтому резко втянула воздух, медленно впуская его в себя.

— Ох… блядь… ты ощущаешься… черт… — бормотал он у моего рта, медленно двигаясь внутрь и наружу. Грэхем поднял голову, чтобы посмотреть на меня. Его зрачки расширились, пока он почти гипнотически смотрел на меня с каждым толчком. Ни один мужчина так не смотрел на меня во время секса. Он трахал меня, тело и душу, и я знала, что это разрушит меня навсегда.

В комнате стояла тишина. Я слышала лишь влажные шлепки нашего возбуждения, пока он трахал меня так глубоко, как только мог. Он тянул мои волосы все сильнее, а когда его дыхание стало сбивчивым, я знала, что он потерял контроль.

— Я собираюсь кончить так сильно, Сорайя. — Он сжал зубы. — Так… чертовски… сильно.

Этих слов хватило, чтобы меня накрыло нереальное удовольствие. Он почувствовал мой оргазм и, наконец, отпустил себя. Резко двигая бедрами, он жестко трахал меня, громко застонав, прежде чем кончить внутри меня.

Упав на меня, Грэхем нежно целовал мою шею снова и снова, оставаясь внутри меня долгое время. Когда он, наконец, вышел из меня, я могла чувствовать его теплую сперму, стекающую по внутренней части моих бедер. Я никогда не ощущала подобного, потому что до этого не позволяла мужчине кончить внутри меня. Я не была девственницей, но почему-то казалось, будто это мой первый раз, более интимный и напряженный, чем все, что я когда-либо испытывала. По идее, я должна была хотеть убежать в душ, но все было наоборот. Я хотела, чтобы эта часть его осталась во мне.

Он мягко меня целовал, пока я не уснула, гадая, сможет ли когда-нибудь фантазия во сне превзойти то, что я только что пережила.

Весь следующий день на работе я была в абсолютном тумане. Ничего из того, что говорила Ида, не откладывалось у меня в голове. Мой мозг продолжал проигрывать картинки прошлой ночи. Несколько часов до новой встречи с ним казались вечностью. Будто наркозависимость, черт подери.

Я думала, что он молчал весь день, пока не проверила почту «Спросите Иду».

Дорогая Ида.

Раньше я был Целибатом из Манхэттена. Ты можешь меня помнить еще как Самодовольного мистера Костюма. Мне показалось, будет вежливо, если я расскажу об изменениях в моей ситуации, так как ты была так полезна до сих пор. Хорошие новости: я счастлив заявить, что больше не воздерживаюсь. Плохие новости: получив ее, я хочу быть в ней каждую секунду дня. Не могу перестать думать о том, чтобы трахнуть ее всеми известными способами. Но я беспокоюсь, вдруг она устанет от моего ненасытного аппетита. Итак, мой вопрос такой: есть ли такая штука, как чрезмерный секс?

Потрахавшийся в Манхэттене.

Дорогой Потрахавшийся в Манхэттене.

Поздравляю с окончанием воздержания. Мне кажется, ответ на твой вопрос будет зависеть от того, насколько ты хорош в постели. Предполагая, что твое выступление прошло «на ура» (как я подозреваю), не думаю, что у тебя будут проблемы. Ты также можешь свернуть с пути самонадеянности, предполагая, что твоя дама посчитает изобилие секса неблагоприятным. Не стоит недооценивать ненасытность женского либидо.

Позже вечером Грэхем должен был позвонить и сказать, во сколько его водитель за мной заедет, чтобы отвези к нему в кондоминиум. На него было не похоже так опаздывать со звонком. Моя параноидальная часть взяла верх, когда я схватила телефон и набрала его номер.

Он ответил:

— Сорайя… — Его голос звучал мрачно.

Какого черта?

— Я ждала твоего звонка. Все в порядке?

Он громко выдохнул в трубку.

— Нет, боюсь, что не в порядке.

Мое сердце начало биться быстрее.

— Что происходит?

— Просто недавно я узнал кое-какую новость.

— Новость?

— О Лиаме.

— Твоем бывшем друге? Муже Женевьевы. Что с ним?

Грэхем надолго замолчал, а потом сказал:

— Он умер.

Глава 13

Сорайя

Чувство беспокойства от разговора с Грэхемом прошлым вечером перешло в мой сон. Я металась и ворочалась всю ночь, никак не могла устроиться, из-за чего к утру стала совершенно дерганой. Грэхем сказал вчера вечером, что собирается в офис поработать над какими-то делами. Он планировал получить компанию Лиама с помощью продуманных деловых маневров, но никак не хотел извлечь выгоду из его смерти, чтобы достичь желаемого. Хотя это не остановит остальных. Стервятники, как он их назвал, будут ковыряться во всем этом утром, когда обнародуют новость. Грэхем собирался как-нибудь придержать остальных от получения выгоды и отложить свой собственный захват.

Я была разочарованна, не увидев Грэхема в нашем обычном поезде, хотя, на самом деле, не ожидала его там встретить.

Сорайя: Как ты этим утром?

Грэхем: Устал. Все еще в офисе.

Сорайя: То есть, ты был там всю ночь?

Грэхем: Да.

Сорайя: Мне жаль. Тебе, должно быть, тяжело. Я могу что-нибудь сделать?

Грэхем: Просто потерпи ради меня, пожалуйста. Я буду загружен работой несколько дней.

Если до этого момента я не была уверена, как сильно повлияли на Грэхема эти новости, его ответ доказывал, что он не в себе. Он не предложил мне залезть под стол или раздвинуть ноги, когда я спросила, могу ли чем-нибудь помочь.

Сорайя: Конечно.

Доехав до своей остановки, я вышла из поезда и начала ежедневный маршрут с остановки у Анила. После того как я сделала заказ, меня осенило.

— Вы можете сделать два кофе, два рогалика с маслом и два апельсиновых сока? — Это не было деликатесом, но поможет мне чувствовать себя лучше и позволит хотя бы представить, что я чем-нибудь ему помогу. Этот мужчина проследил за мной и прислал индийскую еду, потому что думал, что она мне нравится. Рогалик с кофе — самое меньшее, что я могу сделать.

Вернувшись обратно на станцию, я позвонила Иде и оставила сообщение, что немного задержусь, и запрыгнула в поезд. Двадцать минут спустя я приехала к Morgan Financial Holdings. Когда я вышла из лифта на двадцатом этаже, неожиданно занервничала, увидев золотые буквы над стеклянными дверями. Я начала привыкать к бабочкам, которые начинали порхать у меня в животе, когда Грэхем был рядом, но его территория — арена, на которой, как я знала, он правил железной рукой — вселяла в меня страх. И я ненавидела это.

Расправив плечи, я подошла к администратору. Это была та же молодая рыжеволосая девушка, что была в тот день, когда я принесла телефон.

— Могу я вам помочь?

— Да, я бы хотела увидеть Грэхема.

Она осмотрела меня с ног до головы.

— Грэхема? Вы имеете в виду мистера Моргана?

— Да, Грэхема Дж. Моргана.

— Вам назначено?

Только не снова.

— Нет. Но он захочет меня увидеть. Если вы только скажете ему, что Сорайя здесь.

— Мистер Морган не любит, когда его беспокоят.

— Послушайте. Я знаю, что это ваша работа. И судя по тому, как мы с вами ведем беседу, вы, возможно, даже хороши в ней. У вас, кажется, отлично получается посылать людей. Но, поверьте мне, у вас не будет неприятностей, если вы побеспокоите его и скажете, что я здесь.

— Мне жаль… он был очень конкретен…

Да ради Бога.

— Я с ним трахаюсь, понятно? Просто скажите Грэхему, что я здесь, или я просто пройду сама.

Женщина дважды моргнула.